ФАЛЬСИФИКАТОРЫ ИСТОРИИ. Часть2

II. НЕ БОРЬБА С ГЕРМАНСКОЙ АГРЕССИЕЙ, А ПОЛИТИКА ИЗОЛЯЦИИ СССР

Дальнейшее развитие событий ещё более отчётливо показало, что правящие круги Англии и Франции своими уступками и поблажками фашистским государствам, объединившимся в 1936 году в военно-политический блок, известный под именем «Ось Берлин — Рим», только под­бадривали и толкали Германию на путь захватов.

Отвергая политику коллективной безопасности, Анг­лия и Франция перешли на позицию так называемого невмешательства, о которой И. В. Сталин говорил:«...политику невмешательства можно было бы оха­рактеризовать таким образом:«пусть каждая страна защищается от агрессоров, как хочет и как может, наше дело сторона, мы будем торговать и с агрессо­рами и с их жертвами». На деле, однако, политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны, — следовательно, превращение её в мировую войну».[Стенографич. отчёт XVIII съезда ВКП(б), ОГИЗ, 1939, стр.13 ]. И. В. Сталин указывал при этом, что «...большая и опасная политическая игра, начатая сторонниками политики невмешательства, может окон­читься для них серьёзным провалом» [Стенографич. отчёт XVIII съезда ВКП(б), ОГИЗ, 1939, стр. 14 ].

Уже в 1937 году было совершенно ясно, что дело идёт к большой войне, затеваемой Гитлером при прямом попустительстве Великобритании и Франции.

Захваченные советскими войсками после разгрома Германии документы германского министерства иностран­ных дел раскрывают подлинную сущность внешней поли­тики Великобритании и Франции того периода. Как видно из документов, сущность англо-французской поли­тики заключалась не в объединении сил миролюбивых государств для совместной борьбы против агрессии, а в том, чтобы изолировать СССР и направить гитлеров­скую агрессию на Восток, против Советского Союза, использовав Гитлера как орудие в своих целях.

При этом правители Англии и Франции хорошо знали основное направление гитлеровской внешней политики, которая была определена Гитлером следующим образом: «Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под направлением нашей внешней политики в довоенное время. Мы начинаем с того, на чём оста­новились шесть веков тому назад. Мы приостанавли­ваем вечное стремление германцев на юг и запад Европы и обращаем свой взор на земли на востоке. Мы порываем, наконец, с колониальной и торговой политикой довоенного времени и переходим к терри­ториальной политике будущего. Но когда мы сейчас в Европе говорим о новых землях, то мы можем в первую очередь думать только о России и подвласт­ных ей пограничных государствах. Кажется, что сама судьба указывает нам путь».[А. Гитлер, Майн кампф, Мюнхен 1936, стр. 742].

Основной смысл мюнхенской политики Англии и Фран­ции был достаточно ясен уже и раньше. Имеющиеся в руках Советского Правительства документы из архива германского министерства иностранных дел дают, однако, многочисленные дополнительные факты, раскрывающие действительный смысл дипломатии западных держав в предвоенный период, показывая, какая шла игра судь­бами народов, как беззастенчиво торговали чужими тер­риториями, как втайне перекраивалась карта мира, как подбадривалась гитлеровская агрессия и какие делались усилия, чтобы направить эту aгpeсcию на Восток, против Советского Союза.

Об этом красноречиво говорит, например, немецкий документ, содержащий запись беседы между Гитлером и английским министром Галифаксом в присутствии гер­манского министра иностранных дел фон-Нейрата, имев­шей место в Оберзальцберге 19 ноября 1937 года.

Галифакс заявил, что «он {лорд Галифакс) и другие члены английского Правительства проникнуты сознанием, что фюрер до­стиг многого не только в самой Германии, но что, в результате уничтожения коммунизма в своей стране, он преградил путь последнему в Западную Европу, и поэтому Германия по праву может считаться бастио­ном Запада против большевизма».[«Запись беседы между фюрером и рейхсканцлером и лордом Галифаксом в присутствии г-на рейхсминистра иностр. дел в Обер- зальцберге 19. XI 1937 г.», из Архива германского министерства иностранных дел].

От имени английского премьер-министра Чемберлена Галифакс указывал на то, что имеется полная возмож­ность найти решение даже трудных проблем, если Герма­нии и Англии удастся достигнуть соглашения также с Францией и Италией.

Галифакс говорил, что «не должно быть такого впечатления, что «ось Бер­лин — Рим» или хорошие отношения между Лондоном и Парижем пострадают в результате германо-англий­ского сближения. После того, как в результате герма­но-английского сближения будет подготовлена почва, четыре великих западно-европейских державы [Имеются в виду Великобритания, Франция, Германия и Италия]долж­ны совместно создать основу, на которой может быть установлен продолжительный мир в Европе. Ни одна из четырёх держав ни в коем случае не должна остаться вне этого сотрудничества, так как в против­ном случае не будет положен конец теперешнему неустойчивому положению»[См. цит. «Запись беседы».].

Таким образом, Галифакс от имени английского Пра­вительства ещё в 1937 году сделал предложение Гитлеру о присоединении Англии, а вместе с тем и Франции к «оси Берлин — Рим».

Однако, на эго предложение Гитлер ответил заявле­нием, что такое соглашение между четырьмя державами ему кажется очень лёгким, если речь идёт о доброй воле и любезном отношении друг к другу, но дело усложнится, если Германия не будет рассматриваться «как государ­ство, не несущее больше на себе морального или мате­риального клейма Версальского договора».

В ответ на это Галифакс заявил согласно записи: «Англичане являются реалистами и, может быть, больше чем другие, убеждены в том, что ошибки Версальского диктата должны быть исправлены. Англия и в прошлом всегда оказывала своё влияние в этом реалистическом смысле. Он указал на роль Англии при досрочной эвакуации Рейнской области, при разрешении репарационного вопроса, а также при реоккупации Рейнской области».[ «Запись беседы».].

Из дальнейшей записи беседы Гитлера с Галифаксом видно, что английское Правительство одобрительно от­неслось к гитлеровским планам «приобретения» Данцига, Австрии и Чехословакии. Обсудив с Гитлером вопросы о разоружении и Лиге Наций и заметив, что они нуж­даются в дальнейшем обсуждении, Галифакс заявил:«Все остальные вопросы можно характеризовать в том смысле, что они касаются изменений европей­ского порядка, которые, вероятно, рано или поздно произойдут. К этим вопросам относятся Данциг, Австрия и Чехословакия. Англия заинтересована лишь в том, чтобы эти изменения были произведены путём мирной эволюции и чтобы можно было избежать ме­тодов, которые могут причинить дальнейшие потрясе­ния, которых не желали бы ни фюрер, ни другие страны.[Там же.].

Как видно, эта беседа представляла не простой зондаж, прощупывание собеседника, что иногда вы­зывается политической необходимостью, а сговор, тай­ное соглашение английcкого правительства с Гитлером об удовлетворении захватнических аппетитов последнего за счёт третьих стран.

В этой связи следует отметить заявление в пар­ламенте английского министра Саймона 21 февраля 1938 года, что Великобритания никогда не давала спе­циальных гарантий независимости Австрии. Это была заведомая ложь, ибо такие гарантии были даны Версаль­ским и Сен-Жерменским договорами. Тогда же британский премьер-министр Чемберлен заявил, что Австрия не может рассчитывать на какую- либо защиту со стороны Лиги Наций.

«Мы не должны пытаться, — заявил Чемберлен, — вводить себя в заблуждение и тем более мы не должны обманывать малые, слабые нации надеждами на то, что они получат от Лиги Наций защиту против агрессии, и что можно будет соответственно действо­вать, раз мы знаем, что ничего подобного не может быть предпринято». [«Таймс»,23 февраля 1938г..стр.8].

Так руководители британской политики подбадривали Гитлера к захватническим действиям.

В захваченном советскими войсками в Берлине немец­ком архиве имеется также запись беседы между Гитлером и британским послом в Германии Гендерсоном, происхо­дившей в присутствии Риббентропа 3 марта 1938 года. [Записка о беседе между фюрером (и рейхсканцлером) и брит. королевским послом, которая состоялась в присутствии г-на рейхсминистра иностранных дел фон Риббентропа 3 марта 1938 года в Берлине, из Архива германского министерства иностранных дел.].С самого начала этой беседы Гендерсон подчеркнул её доверительный характер, оговорив, что содержание бесе­ды не будет сообщено ни французам, ни бельгийцам, ни португальцам, ни итальянцам, которым будет лишь ска­зано, что беседа состоялась как продолжение переговоров­ между Галифаксом и Гитлером и была посвящена вопросам, касающимся Германии и Англии.

Выступая в этой беседе от имени английского Прави­тельства, Гендерсон подчеркнул, что «дело идёт не о торговой сделке, а о попытке уста­новить основу для истинной и сердечной дружбы с Германией, начиная с улучшения обстановки и кон­чая созданием нового духа дружественного пони­мания»[ «Записка о беседе»].

Не возражая против требования Гитлера об «объеди­нении Европы без России», Гендерсон напомнил, что Галифакс, который к этому времени стал министром иностранных дел, уже согласился с теми территориаль­ными изменениями, которые Германия намерена произ­вести в Европе, и что «целью английского предложения является уча­стие в таком разумном урегулировании». В этой же беседе Гендерсон, как значится в записи, заявил, что Чемберлен «выказал большое мужество, когда, не обращая внимания ни на что, сорвал маску с таких интернацио­нальных фраз, как коллективная безопасность и т. п...». «...Поэтому, — добавил Гендерсон, — Англия заяв­ляет о своей готовности устранить все трудности и спрашивает Германию, готова ли она со своей сто­роны сделать то же самое».[Там же].

Когда в беседу вмешался Риббентроп, обратив вни­мание Гендерсона на то, что английский посланник в Вене в «драматической» форме сделал заявление фон Папену по поводу событий в Австрии, Гендерсон поспешил отме­жеваться от заявления своего коллеги, заявив, что «часто он сам, Невиль Гендерсон, высказывался за аншлюсе».

Таков был язык английской дипломатии предвоенного периода.

Вслед за этим сговором, уже 12 марта 1938 года Гитлер захватил Австрию, не встретив никакого противо­действия со стороны Англии и Франции. В тот момент только Советский Союз поднял свой предостерегающий голос и снова обратился с призывом организовать кол­лективную защиту независимости стран, которым угро­жала агрессия.

Ещё 17 марта 1938 года Советское Пра­вительство направило державам ноту, выражая свою готовность «приступить немедленно к обсуждению с дру­гими державами в Лиге наций или вне её практических мер», которые «имели бы целью приостановить дальней­шее развитие агрессии и устранение усилившейся опас­ности новой мировой бойни» [«Известия» от 18 марта 1938 года.]. Ответ английского Пра­вительства на советскую ноту свидетельствовал о неже­лании английского Правительства создавать помехи этим планам гитлеровской агрессии.Он гласил, что конференция для принятия «согласованных действий против агрессии не обя­зательно окажет, по мнению правительства Его Вели­чества, благоприятное воздействие на перспективы европейского мира».[Нота британского министерства иностранных дел от 24 марта 1938 года.].

Следующим звеном в цепи германской агрессии и подготовки войны в Европе был захват Германией Чехо­словакии. И этот важнейший шаг к развязыванию войны в Европе мог быть осуществлён Гитлером только при прямой поддержке Англии и Франции.

Ещё 10 июля 1938 года германский посол в Лондоне Дирксен сообщил в Берлин, что английское Правитель­ство «сделало поиски компромисса с Германией одним из существеннейших пунктов своей программы» и что «данное правительство по отношению к Германии проявляет такой максимум понимания, какой только может проявить какая-либо из возможных комбина­ций английских политиков».[«Политическое донесение 10 июля 1938 г., дополнение к до­несению А № 2589 от 10 июня с. г.», из Архива германского мини­стерства иностранных дел.].

Дирксен писал, что английское Правительство «приблизилось к пониманию наиболее существен­ных пунктов основных требований, выставляемых Германией в отношении отстранения Советского Союза от решения судеб Европы, отстранения Лиги Наций в этом же смысле, целесообразности двусторонних переговоров и договоров».Дирксен также сообщил в Берлин, что английское Правительство готово принести большие жертвы во имя «удовлетворения других справедливых требований Гер­мании».

Таким образом, между английским Правительством и Гитлером действительно установилось далеко идущее согласие во внешнеполитических планах, о чём так выразительно сообщал Дирксен в своём донесении в Берлин.

Нет нужды напоминать всем известные факты, отно­сящиеся уже непосредственно к мюнхенской сделке. Но нельзя забыть, что 19 сентября 1938 года, т. е. спустя 4 дня после свидания Гитлера с Чемберленом, прилетав­шим для этого в гитлеровскую резиденцию Берхтесгаден, представители британского и французского Правительств потребовали от чехословацкого Правительства передачи Германии чехословацких районов, населённых главным образом судетскими немцами. Они мотивировали это тем,что без этого якобы невозможно поддержание мира и обеспечение жизненных интересов Чехословакии. Англо­французские покровители гитлеровской агрессии своё предательство пытались прикрыть обещанием между­народной гарантии новых границ Чехословацкого госу­дарства в качестве «вклада в дело умиротворения Европы» .[Correspondence respecting Czechoslovakia," September 1938, Condon 1938, ctd 5847, p. 8—9 (Переписка, относящаяся к Чехосло­вакии, сентябрь 1938 г., стр. 8—9,Лондон).].

20 сентября чехословацкое Правительство ответило на англо-французские предложения. Чехословацкое Пра­вительство заявило, что «принятие предложений такого характера равнялось бы добровольному и полному иска­лечению государства во всех направлениях». Чехосло­вацкое Правительство обращало внимание английского и французского Правительств на то, что «паралич Чехо­словакии имел бы в результате глубокие политические перемены во всей средней и юго-восточной Европе».

«Равновесие сил в средней Европе и Европе вообще, — заявляло чехословацкое правительство в своём ответе, — было бы уничтожено; эго повлекло бы за собой далеко идущие последствия для всех остальных государств, а особенно для Франции». Чехословацкое Правительство обращалось к Прави­тельствам Англии и Франции «с последним призывом» пересмотреть свою точку зрения, подчёркивая, что это в интересах не только Чехословакии, но и её друзей, в интересах «всего дела мира и дела здорового развития Европы».

Англо-французские правители оставались неумолимы­ми. На следующий день английское Правительство посла­ло чехословацкому Правительству ответную ноту с предложением взять обратно свой ответ на первоначаль­ные англо-французские предложения и «спешно и серьёз­но взвесить» прежде, чем создавать ситуацию, за которую английское Правительство не могло бы на себя принять ответственность. В заключение английское Правительство подчёркивало, что оно не может поверить, чтобы чехо­словацкий проект об арбитраже был теперь приемлем. Оно не может полагать, указывалось в этой английской ноте, чтобы «германское правительство считало ситуацию ­ такой, какая могла бы быть разрешена арбитражем, как это предлагает чехословацкое правительство». В заключение английская нота угрожающе преду­преждала чехословацкое Правительство, что, в случае отклонения английского совета, чехословацкое Прави­тельство «должно иметь свободу каких угодно действий, которые оно сочтёт соответствующими ситуации, какая могла бы создаться позднее».

Состоявшееся 29—30 сентября 1938 года в Мюнхене совещание Гитлера, Чемберлена, Муссолини и Даладье явилось завершением той постыдной сделки, которая ещё ранее была полностью согласована между основными участниками сговора против мира. Судьба Чехословакии была решена без всякого её участия. Представителей Чехословакии пригласили в Мюнхен лишь для того, чтобы они покорно ждали результатов сговора между империалистами.

Всё поведение Англии и Франции не оставляло никакого сомнения в том, что неслыханный акт преда­тельства со стороны английского и французского Прави­тельств по отношению к чехословацкому народу и его республике вовсе не был случайным эпизодом в политике этих государств, а являлся важнейшим звеном в этой политике, преследовавшей цель направить гитлеровскую агрессию против Советского Союза.

Истинный смысл мюнхенского сговора был тогда же разоблачён И. В. Сталиным, который сказал, что «немцам отдали районы Чехословакии, как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом» [Стенографич. отчёт XV1I1 съезда ВКП(б), ОГИЗ, 1939, стр. 14.].

Существо всей этой политики англо-французских правящих кругов в этот период было вскрыто в следую­щих словах И. В. Сталина на XVIII съезде ВКП(б) в марте 1939 года:«Политика невмешательства, — говорил И. В. Сталин, — означает попустительство агрессии, раз­вязывание войны, — следовательно, превращение её в мировую войну. В политике невмешательства сквозит стремление, желание — не мешать агрессорам творить своё чёрное дело, не мешать, скажем, Японии впутаться в войну с Китаем, а ещё лучше с Советским Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глу­боко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, — выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, «в ин­тересах мира», и продиктовать ослабевшим участни­кам войны свои условия». [Там же, стр. 13.].

В демократических кругах разных стран, в том числе в Соединённых Штатах Америки, Великобритании и Фран­ции, мюнхенское соглашение было встречено с возмуще­нием и решительным осуждением. Об отношении этих кругов к мюнхенскому предательству англо-французских правителей можно судить хотя бы по таким высказыва­ниям, как, например, высказывания в вышедшей в США книге Сейерса и Кана «Тайная война против Советской России». Вот что писали авторы этой книги о Мюнхене: «Правительства нацистской Германии, фашистской Италии, Англии и Франции подписали мюнхенское соглашение, — сбылась мечта об антисоветском «Свя­щенном союзе», которую мировая реакциялелеяла ещё с 1918 года. Соглашение оставило Россию без союзников. Франко-советский пакт — краеугольный камень коллективной безопасности в Европе — был похоронен. Чешские Судеты стали частью нацистской Германии. Перед гитлеровскими полчищами широко открылись ворота на восток».[М, Сейерс и А. Кан, Тайная война против Советской России, Бостон 1946, стр. 324—325].

Из всех великих держав один только Советский Союз на всех этапах чехословацкой трагедии активно выступал в защиту независимости и национальных прав Чехослова­кии. Пытаясь оправдаться в глазах общественного мне­ния, Правительства Англии и Франции лицемерно заявля­ли, будто бы они не знают, будет ли выполнять Советский Союз свои обязательства перед Чехословакией, вытекав­шие из договора о взаимной помощи. Но они говорили заведомую неправду, ибо Советское Правительство публично заявило о готовности выступить за Чехословакию против Германии в соответствии с условиями этого договора, требующими одновременного выступления Франции в защиту Чехословакии. Но Франция отказалась выполнить свой долг.

Несмотря на это, накануне мюнхенской сделки Совет­ское Правительство вновь заявило, что оно высказывает­ся за созыв международной конференции для оказания практической помощи Чехословакии и для принятия практических мер к сохранению мира.

Когда захват Чехословакии стал фактом и правительства империалистических стран одно за другим заявили о своём признании совершившегося факта, Советское Правительство в своей ноте от 18 марта заклеймило за­хват Чехословакии, совершённый гитлеровской Герма­нией при пособничестве Англии и Франции, как акт про­извола, насилия, агрессии. В той же ноте Советское Правительство подчёркивало, что действия Германии создали и усилили угрозу всеобщему миру, «нарушили политическую устойчивость в Средней Европе, увеличили элементы ещё ранее созданного в Европе состояния трево­ги и нанесли новый удар чувству безопасности народов» [«Известия» от 20 марта 1939 года]. Дело не ограничилось выдачей Чехословакии Гитлеру. Правительства Англии и Франции наперебой спешили под­писать широкие политические соглашения с гитлеровской Германией.

30 сентября 1938 года в Мюнхене была под­писана Чемберленом и Гитлером англо-германская декла­рация, в которой говорилось:«Мы продолжили сегодня нашу беседу и едино­душно пришли к убеждению, что вопрос германо­английских отношений имеет первостепенное значение для обеих стран и для Европы. Мы рассматриваем подписанное вчера вечером соглашение и германо-­английское морское соглашение, как символ желания наших обоих народов никогда более не вести войну друг против друга. Мы полны решимости рассматри­вать и другие вопросы, касающиеся наших обеих стран, при помощи консультаций и стремиться в даль­нейшем устранять какие бы то ни было поводы к разногласиям, чтобы таким образом содействовать обеспечению мира в Европе». [Архив внешней политики и страноведения, стр. 483 («Archiv fiir Aussenpolitik und Landerkunde», September 1938, S. 483)].

Это была декларация Англии и Германии о взаимном ненападении.

6 декабря 1938 года была подписана франко-герман­ская декларация Бонна — Риббентропа, аналогичная анг­ло-германской. В этой декларации заявлялось, что герман­ское и французское Правительства единодушно пришли к убеждению, что мирные и добрососедские отношения между Германией и Францией являются одной из суще­ственнейших предпосылок консолидации отношений в Европе и сохранения всеобщего мира и что оба правитель­ства чтобы обеспечить поддержа­ние таких отношений между своими странами. Деклара­ция констатировала, что между Францией и Германией нет больше никаких спорных вопросов территориального характера и что существующая граница между их стра­нами является окончательной. В заключение декларация заявляла, что оба правительства твёрдо решают, не ка­саясь своих особых отношений с третьими державами, поддерживать контакт друг с другом по всем вопросам, касающимся их стран, и совещаться между собой в слу­чае, если бы эти вопросы в своём дальнейшем развитии могли привести к международным осложнениям.

Это была декларация Франции и Германии о взаим­ном ненападении.

По существу дела, заключение этих соглашений озна­чало, что и Англия, и Франция подписали с Гитлером пакты о ненападении.В этих соглашениях с гитлеровской Германией совершенно ясно обнаруживается стремление английского и французского Правительств отвести от себя угрозу гитле­ровской агрессии в расчёте, что мюнхенское и другие по­добные соглашения уже открыли ворота для гитлеровской агрессии на Восток, в направлении Советского Союза.

Таким образом были созданы политические условия, необходимые для «объединения Европы без России».

Дело шло к полной изоляции Советского Союза.

Продолжение следует